Аяуаска, или как я знакомился с Яном Куненом
автор: Берснев Павел
Удивительные порой случаются совпадения. В 2004 году я посмотрел один весьма «странный» фильм — “Блюберри”. В общем, в сюжете не было ничего особенного. Достаточно рядовой вестерн. Или, что тоже не ново – фильм под вестерн (классикой жанра можно назвать фильм “Мертвец” (Dead Man) (1995) — режиссер Джим Джармуш ).
Вкратце сюжет фильма “Блюберри” таков: Майк Блюберри (Vincent Cassel ) — искатель приключений с Дикого Запада, работающий шерифом в небольшом захолустном городке, заводит странную дружбу с индейцами, которые когда-то спасли его от верной гибели. Однажды в городке появляется таинственный незнакомец по имени Блонт (Michael Madsen), и Майк с удивлением узнает в нем своего заклятого врага, первая встреча с которым чуть не стоила Блюберри жизни. На этот раз Блонт охотится за сокровищами, спрятанными индейцами в Скалистых горах. Жаждущий мести, Блюберри отправляется за ним в погоню.
Несмотря на заурядность сюжета, один эпизод врезался в память очень отчетливо – в загадочной пещере с «плантациями» магического кактуса пейота шаман-индеец дает главному герою колдовской отвар. Потом у героя начинается, как это любили называть в психоделические 60-е, трип. Сперва это «бэд трип». Затем напряжение «трипа» растет, усаливается, достигает кульминации (заклятый враг героя в это же время тоже в глубоком трансе – это что-то вроде магического состязания в измененном состоянии сознания). Герой Блюберри был подобен Нео из Матрицы в последней части трилогии. Наконец борьба противоположностей (Инь-Ян) разрешается в своем светозарном единстве. Диалектика свершилась, поглотив все противоположности. Смотря фильм мне на ум приходили знаменитые буддийские изречения Махаяны: Сансара и Нирвана – суть
одно. Форма есть пустота, а пустота – форма.
Я тогда смотрел много фильмов. Многие казались заслуживающими внимания. Блюберри под грузом новой информации как-то затерся в глубинах памяти, вытеснился. А потом…
Потом в 2005 году я оказался в Перу. В селении индейцев шипибо-конибо. Как религиовед и этнограф я интересовался традиционными культурами, которые использовали в своих практиках «растительные галлюциногены». Интерес у меня был исключительно научный. Однако то, что открылось мне на церемонии Аяуаски потрясло меня до основания души. Кое-какими соображениями я поделился в полухудожественной-полудокументальной книге «В гостях у Аяуаски».
Иногда читатели отождествляют меня с героем книги (особенно если учесть, что книга была снабжена реальными фотографиями). Отчасти это справедливо. Но только отчасти. Это является правдой скорее, в плане атмосферы. На самом деле история моего появления в Латинской Америке была несколько иной. Также мне вовсе не хотелось мистифицировать книгу, превращаясь в «еще одного» подражателя Карлоса Кастанеды (к которому я всегда испытывал особые чувства, и творчество которого я очень ценю). Хотя, повторю, в аллегорической форме – все описанное в моей книге правда от начала и до конца…
Уже возвращаясь из джунглей по реке Укаяли, глядя на берега удивительной красоты сельвы, я вдруг вспомнил тот кадр из фильма «Блюберри». Да, понял я, такое невозможно придумать и снять без реального опыта приема Аяуаски! Никакая фантазия человека не сможет так реалистично нарисовать настоящий опыт видения Аяуаски. Наверное, кто-то в съемочной команде «Блюбери» бывал в Перу (или смотрел документальный фильм ВВС)…
В духовном плане я отчетливо ощущал – песни амазонских шаманов – икарос – это голоса самой Матери Земли. Индейцы не придумывали песен. Они их слышали и воспроизводили. Мелодия шаманских икарос – как колыбельная матери. Она успокаивает, усмиряет разбалансированный, взбудораженный дух человека. Шаманская песня как бы говорит нам – живите в мире и согласии с природой. Любите своих близких, чтите традиции предков, уважайте мир животных (которые совсем не «меньшие братья» нам, и среди них обитают боги, которые могут принимать облик анаконд, кайманов и ягуаров).
Во время церемонии можно увидеть энергетический узор мира (знаменитый узор шипибо-конибо). А прислушавшись, понять, что эти узоры можно не только видеть, но и слышать. Узоры вдруг превращаются в мелодии. Шаман управляет энергиями с помощью этих видений и звуков. Свет, звук и формы – суть одно. Все зависит от намерения. Если человеческое сердце тревожно, если в нем нет мира и покоя, тогда свет-вибрация порождает угнетающие звуко-формы. И перед нами предстает ад. Когда шаман-курандеро с помощью икарос умиротворяет наше сердце, мир тоже преображается. Такова в общих чертах терапия амазонских шаманов с помощью вибрации-звука, как она видится мне…
В 2007 году я посмотрел другой фильм. И также как «Блюберри» — совершенно случайно. То есть абсолютно никто мне его не советовал, не нахваливал и не ругал его. Это был фильм — «99 франков». Философская антиутопия, разоблачающая мнимую идиллию буржуазного благоденствия. Главный герой фильма Октав Паранго — копирайтер крупного рекламного агентства Rosserys & Witchcraft. С первых же мгновений фильма понятно – голливудской мелодрамы не будет. Октав прыгает с крыши. Весь фильм – как будто полет больной души с этой крыши. Октав стремительно несется к неминуемому разочарованию в потребительских ценностях современного ему (и пока еще нам) миру. Да, Октав может позволить себе все «прелести» мира сего — красивых женщин, дорогой алкоголь, дорожки кокаина. Но не в этом, что называется, счастье.
Я буквально заразился этим фильмом, перечитав все книги Фредерика Бегбедера, выходившие на русском языке. Фредерик Бегбедер – это своеобразный юродивый от гламура или пророк, обличающий гламур прямо изнутри этого разлагающегося мира. Декаданс ХХI века. Романтик в костюме циника. Эпатаж и хулиганство французского интеллектуала. Вероятно, со времен Ги де Мопассана, никто так утонченно и обреченно не писал о любви и одиночестве любви.
И вдруг опять… Что это? Наваждение? Галлюцинация? В конце фильма появляются индейцы из племени шипибо и характерные шипибские узоры. Таких узоров нет больше нигде. Если просто немного помедитировать над этими узорами – этого уже достаточно, чтобы войти в так называемые ИСС (измененные состояния сознания). Эти узоры – опять же не плод воображения. Это видение энергетических узоров. Видение, которое открывается (именно открывается, а не возникает) во время церемонии Аяуаски. Итак, откуда опять все это? Смотрю титры… Понятно. Режиссер – Ян Кунен!
Концовка куненовского фильма несколько иная, чем в книге. Но сказать какая версия – из книги или из фильма – лучше, невозможно. В книге Фредерика Бегбедера концовка в стиле одного из основателей битничества Уильяма Берруза, а в фильме – настоящий гипертекстуальный поливариантный постмодернизм. Но в обоих случаях в голове начинает вертеться трагический моррисоновский мотив «The End».
Затем я снова уехал в Перу, в амазонскую сельву. В Пукальпе (кстати, упомянутый нами Уильям Берруз, а также Аллен Гинсберг, был одним из первых гринго, который испытал на себе действие Аяуаски в Южной Америке) мой друг индеец из рода настоящих вождей-инков (который при этом обожает джунгли и поэтому живет в Пукальпе). Мигель подарил мне фильм со словами – это про наших курандеро. К нам приезжал гринго, сказал он, и снял фильм. Посмотри когда вернешься в Россию.
Я еще долго путешествовал по Перу, исследуя культуру, которая насчитывает несколько тысячелетий. На Севере Перу я собственными глазами видел следы загадочных величественных цивилизаций, которые существовали здесь задолго до знаменитой Империи Инков. Сельва никогда не была изолирована от этих культур. Неудивительно, что шипибо и конибо (которые в еще сравнительно недавнем прошлом были разными племенами, объединившимися впоследствии в одно) впитывали в себя вибрации и тайны древних цивилизаций. Поскольку шипибо-конибо обитали на периферии испанской колонизации, они смогли практически в нетронутом виде донести до наших дней дух древних обитателей Перу…
Я вернулся в Россию и запустил фильм, подаренный мне перуанским другом. Что это?! Да. Теперь все встало на свои места. Оказалось, что еще в 2004 году во время съемок фильма «Голубика» в Мексике и Перу (Блюберри, BLUEBERRY) (фильм вышел во Франции 11 февраля 2004), Ян открыл для себя мир шаманов и культуру шипибо-конибо. Мир шипибо-конибо покорил сердце Яна Кунена. Он провел несколько месяцев в племени, снимая полнометражный документальный фильм «Другие Миры» OTHER WORLDS (2004).
Теперь не оставалось никаких сомнений. Ян Кунен – человек, который не просто «использовал» этническо-экзотические элементы в своих фильмах, но и сам прошел путь инициации в удивительный, магический мир шипибо-конибо. Наверное, все кто хоть раз побывали у шаманов шипибо на церемонии Аяуаски, навсегда преображаются, входя в семью прекрасного народа, понимающего и ценящего природу и знающего ритм и мелодию самой Матери Земли.
Интересная деталь – во время магического видения в фильме «Блюберри» лицо шамана-индейца превращается в лицо реального шамана из племени шипибо-конибо.
