«Бежать, бросить все и бежать без оглядки… куда? Все равно куда… лишь бы бежать от этой дрянной, пошлой, дешевенькой жизни» — восклицал чеховский Иван Иванович Нюхин, «муж своей жены». А ведь и сегодня сколько людей «бегут». Кто как, кто куда. Я таких беглецов видел и в Индии, и в Латинской Америке. Но убежали ли они? Лично у меня на сей счет – большие сомнения. Видел я и тех, кто поливал «оттуда» Россию . Про одних таких «дауншифтеров» несколько лет назад Андрей Лошак снял фильм. Еще до этого фильма я общался в Непале с этими людьми, презрительно выговаривающих — «эта ваша Рашка». Но сами эти люди вовсе не выглядели счастливыми. Обкуренными – да. В «движняке», или «движухе» под экстези или ЛСД на фулмун пати – да. Но счастливыми – пожалуй что нет. Все их счастье состояло лишь в детской радости оттого, что они «сбежали» наконец, «вырвались» из «системы». Но эйфория проходит, а жизнь течет своим чередом. И вот — спустя годы встречая тех же самых «свободных», я видел в их глазах усталость и пресыщенность этой «свободой», недовольство и ту же неудовлетворенность, что была у них до «освобождения».
Есть и другой способ «бегства» от реальности. Те самые «запретные плоды» 60-х — психоделики, Теперь и у нас, как когда-то в конце 60-х «популярность психоделиков упала так круто, что большинство основных дилеров уже не толкали качественную кислоту и мескалин, за исключением услуг особо важным клиентам: в основном, пресыщенным наркодилетантам под тридцатник, таким, как я и мой адвокат» (Хантер Томпсон).
А все почему? Да потому что положив чего-то там «такое» в рот, ожидать просветления просто нелепо. Из «психоделического» опыта может что-нибудь извлечь лишь тот, кто и без этого опыта уже многое осознал. Опыт Олдоса Хаксли или Тимоти Лири вовсе не тождественен опыту какого-нибудь оборванного необразованного юнца-нигилиста-хиппи-анархиста.
Это наподобие рассуждений о мудрости за пределами слов и границами рассудка. Ведь если словами не выскажешь запредельную мудрость, то бессловесным «знанием» может щегольнуть и самый отъявленный олух, возомнивший себя, к примеру, дзен-буддистом. Достаточно просто тараторить – настоящее знание за пределами слов. Кто проверит? Так же и юродивый Христа ради совсем не одно и то же, что обыкновенный сумасшедший-идиот.
Так что есть ли смысл в этом «побеге»? В любом опыте — где бы мы ни были, мы всегда и везде встретим лишь себя самих (прекрасных или ужасных, мудрых или глупых, светлых или темных), и будем иметь дело с самими собой — будем ли мы в Индии, Латинской Америке или в далеком психоделическом трипе.
Один шаман-курандеро как-то сказал мне, что научиться у Аяуаски может лишь тот, кто никуда не пытается убежать. Вы, грингос, приезжаете к нам, что бы избавиться от опостылевшего вам мира. Мы же живем здесь, на Земле, которую любим, и Аяуаска учит нас, как нам жить на этой Земле достойно и гармонично.
Наверное поэтому в глазах многих индейцев я видел радость жизни. Они живут на своей земле (своей – потому что они не мечтают о какой-то другой земле, о другой жизни). Они радуются плодам земли, которую называют матерью . Но, увы, я видел глаза и других индейцев, которых уже накрыла тень «цивилизации». Они так же как когда-то герои чеховских сестер, мечтавших о Москве, или как наши соотечественники в лихие 90-ые мечтали об Америке, такие индейцы тоже мечтают переехать в США (обычно там они пополняют ряды низкоквалифицированных рабочих, что-то вроде наших таджиков).
Вот и получается, провинция мечтает перебраться в Москву, Москва – в США, США в джунгли Южной Америки, а Южная Америка – в США. Такой вот замкнутый круг (или замкнутая петля).
Можно сказать, что в Латинской Америке я впервые познакомился, как бы это выразиться, с «шаманским почвенничеством». Мы мечтаем убежать из мира, а они делают радостной жизнь в мире, в котором живут. Как-то я спросил другого шамана – может ли он левитировать, если захочет. Он сказал, что нет абсолютно ничего невозможного. Вопрос только — зачем это делать. Для этого мира в левитации нет необходимости. Если так уж не терпится полетать, можно просто купить билет на самолет. Для того, что бы нарушать законы этого мира, нужно иметь ясную мотивацию, зачем это нужно делать. Если же можно жить и в этом мире очень даже счастливо, тогда зачем же нарушать его законы.
Хорошо конечно индейцам, думалось мне тогда. У них есть живописные, колоритные джунгли. А у нас какая почва? Каменные джунгли да асфальтовые реки, по которым неспешно текут авто, прямо как бревна по Укаяли или Амазонке. У них есть традиции. А у нас? Среднестатистический праздник в среднестатистической семье – это стол с салатами из супермаркета, алкоголь да телевизор с псевдопразничным шоу каких-нибудь кривляющихся бледно мерцающих «звезд».
Какие у нас традиции? А ведь все когда-то было. Были традиции. Но вначале город поглотил деревню, а потом город поглотил совок. Были традиции, а теперь остался только фольклор. Вот потому и несет нас, влечет эта жажда гармоничной жизни на лоне природы то в джунгли Амазонии, то в Африканскую саванну, то в Пандору Аватара. Но там ли счастье? Ведь и на лоне природы, средь пасторальных картин традиционных народов мы рано или поздно встречаем себя самих.
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Согласна. Если человеку «хорошо с собой», ему хорошо везде.Но состояния «хорошо с собой» довольно трудно достичь и еще сложнее удержать...
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Хорошо сказано и хорошо написано.
Можно бежать в поисках себя, на самом деле меняя только пейзаж за окном. А можно остаться на месте и попытаться изменить себя.
Второй путь сложнее, поэтому мы предпочитаем первый.
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂
Спасибо! 🙂 Пейзаж за окном тоже иногда очень полезно менять 🙂 И путешествовать замечательно. Сколько наших классиков путешествовали и жили за границей. Николай Васильевич, например, за границей пробыл с перерывами около десяти лет. Вопрос не «в загранице», а в отношении к ней. Я лишь хотел подчеркнуть, что любое «бегство», как «за границу», так и в «иные реальности» — не может быть решением вопроса, и уж точно — это не способ обретения счастья 🙂
Смысл этого поста я прекрасно поняла 🙂
Бежать вообще никуда не нужно. Нужно — быть, здесь и сейчас.
«Тяжело в учении, легко в бою», — как говорил Чапаев.
Я и не сомневался, что Вы все прекрасно поняли 🙂 И быть «здесь и сейчас» — мудрость №1 :-). Но кроме вреда всяческого «эскапизма», я еще медитировал на тему незримой связи с нашей Родиной, куда бы мы не отправлялись. Николай Гумилев несколько раз был в Африке. Но и там он думал о благе России — привозил ценные «артефакты» для Музея антропологии и этнографии в Петербурге, писал стихи о родной стороне. И других путешественников у нас было много... Печалит лишь то, что в наши дни все больше людей «отказываются от родины». «Гражданином мира», конечно, быть неплохо — но совсем не в смысле «ивана, родства не помнящего» 🙂