<<< Ритуальные маски, маски народов мира

Маска Хуа хора койка

Нганасаны

Сибирь, полуостров Таймыр. Вторая половина ХХ века

Железо, дерево

Деревянные личины, напоминающие человеческое лицо и выдолбленные в виде масок, нганасаны называли Хуа хора койка что значит «деревянное лицо божества». Их наделяли способностью к самостоятельным действиям; за ними ухаживали, их «кормили» и перевозили на специальных санях-нартах. Маски-личины, в свою очередь, выполняли роль связующего звена между видимым и невидимыми мирами и помогали шаманам во время их путешествия по мирам Вселенной.

Автор текста: Маргарита Федоровна Альбедиль

Неправда ли — маска очень похожа на картину Эдварда Мунка «Крик»?

Кстати, раз уж вспомнил про Крик Мунка, надо показать вам и настоящее творчество Мигеля.

Это его настоящие картины.

Мир индейцев оказался крайне хрупким, неспособным противостоять железобетонной машине европейской цивилизации. Сегодня практически в каждой индейской деревушке есть как минимум один телевизор. Телевизор стал «золотым тельцом», на который молятся индейцы. Индейцы уже не хотят жить своей традиционной жизнью. Они хотят в ГОРОД. В городе все блага. В город устремляют они свои мечты… все как когда-то у нас во времена индустриализации. Крестьяне и город. Процесс трагически схож до смешного.

Хорошо известен и обратный процесс. Обитатели городов, в особенности мегаполисов, оторванные от земных корней, закатанные в асфальт и бетон, обращают свой мысленный взор «вспять»… к Матери Земле. В таких умах и возникает образ «идеального индейца». Мигель рассказывал мне, что когда он приехал в Чехию на выставку своих работ, люди трогали его, сентиментальные дамы охали, а один тип спросил его на встрече в каком-то зале: «А когда вы голодны, вы берете копье и идете в лес?». На это Мигель ответил, что когда он голоден, он идет в магазин. Спрашивающий на такой ответ скривился, сентиментальные дамы начали морщиться…

Другой его спросил — во что играл Мигель в детстве. Мигель ответил, что в детстве они смотрели много вестернов, поэтому играли в индейцев. О, как замечательно! — воскликнул человек из зала, — вероятно вы были Чингачгуком. Нет, — ответил Мигель -  обычно все хотели быть шерифами, а роль индейцев доставалась лишь самым слабым мальчикам. «Индейцами» никто из них быть не хотел… И это понятно. Еще несколько лет назад индейцы в Перу считались людьми третьего сорта. Их не пускали на порог «приличных» магазинов, ресторанов, гостиниц. Кто хотел быть неудачником-индейцем?

Тем не менее, толпы экзальтированных, пресыщенных «цивилизацией» грингос ломятся в джунгли, чтобы «освободиться», «раскрепоститься», «слиться с природой»... их не интересует настоящая жизнь, потому что они приехали вовсе не для того, чтобы снимать розовые очки туристов.